Материал впервые опубликован в группе «Язычество IT-Эпохи»
Многие неоязычники воспринимают сегодня слово «неоязычество» как пейоратив – мол, какое-то оскорбительное, понимаешь, слово, на неофашизм похожее, меня так не называй. Правда, кроме эмоционального восприятия никаких серьёзных аргументов в пользу того, что это слово заключает что-то худое, они не приводят. Иногда встречаются пассажи, мол, это словечко выдумано злыми христианами, так и жаждущими опустить бедного язычника, но это вряд ли аргумент. Давайте-ка разберёмся в терминах и их значениях.
«если автору нужно было выразить своё негативное отношение к язычеству, он называл его в этом случае «поганьство», и отсюда последователей его «поганыя»»
Слово «язычество» – славянского происхождения, оно весьма старое. Происходит оно от полисемантичного слова «языкъ», означавшем в древности «народ», «этнос», «племя», причём это значение тогда было куда более широко употреблявшимся, чем значение «язык» в филологическом или анатомическом смысле. Никакого отрицательного оттенка само слово не несло. Оно означало, по сути «народная [вера]», и ни капли больше. В указанном значении слово «языкъ» было хорошо понятно уже автору «Повести временных лет» – текста, который в текущее десятилетие отмечает своё 900-летие. Язычество, конечно противопоставлялась христианству (которое при своём распространении в Северной Европе всегда начинало с обращения элит), но всё же если автору нужно было выразить своё негативное отношение к язычеству, он называл его в этом случае «поганьство», и отсюда последователей его «поганыя». В этом легко убедиться, открыв оригинал «Повести временных лет» (http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4869). Слово «поганый» в свою очередь, происходит из латыни – «paganus» обычно переводят как «сельский», отсюда «paganism» – «сельская [вера]», параллели довольно очевидны. Впрочем, если кто любит доходить до предела лингвистических изысканий, может обратиться сюда: http://veris-sacri.livejournal.com/6815.html.
Итак, слово «язычество» нейтрально, и принадлежит исконной древности, это терминология самих язычников древности. Теперь подумаем о приставке «нео-». Она происходит из греческого, и означает «новое». Всё это вещи известные, и у меня есть ощущение, что я рассказываю академику какие-то истины уровня азбуки. Однако до сих пор даже среди визуально весьма продвинутых знатоков язычества нет научного понимания разницы между новым язычеством и язычеством старым. Потому-то я и поясню его подробнее.
«Горели храмы, идолы, иногда и люди; политическая и экономическая мощь христианства принуждала к обращению правящую верхушку и интеллектуальную элиту, которая затем распространяла веру в народе.»
Итак, в Европе 2000 лет назад безраздельно господствовало язычество. Причём, вспоминая значение «вера народов», мы видим, что оно разделялось по национальному и географическому признаку. Язычество полностью удовлетворяло духовные запросы всех этих народов, вне зависимости от того, был ли это сложнейший жреческий институт со множеством социальных и экономических стратификаций как у римлян, или же архаический шаманизм северных лесов финно-угров. Но вот катается по Греции апостол Павел, вот апостол Пётр в Риме становится первым Папой, вот первые общины христиан возникают на Средиземноморском востоке. Христианство было не первой изначально неевропейской религией, получившей широкое хождение в Европе, но оно было первым, не желающим идти ни на какой симбиоз с язычеством в любых формах. И вот, спустя три века после казни Христа христианство то там, то тут становится государственной религией – начав с Армении и Римской империи, оно начинает путь на север Европы, растянувшийся на тысячу лет. При этом, едва набрав силу на новом месте, христианство начинало уничтожение язычества. Горели храмы, идолы, иногда и люди; политическая и экономическая мощь христианства принуждала к обращению правящую верхушку и интеллектуальную элиту, которая затем распространяла веру в народе.
Если прежде язычник рождаясь, узнавал о вере от семьи, от жрецов и из песен – и всё это неслось язычниками, то теперь право на веру принадлежало церкви, где сидел поп, подчинённый епископу, который, в свою очередь, подчинялся Папе или Великому князю. Запрещались и жрецы, и песни, и обряды, и вскоре настал такой момент, когда среди любого индоевропейского народа Европы языческие остатки передавались потомкам теми, кто считал себя христианином. Да, Масленица это праздник изначально языческий. Но когда в каком-нибудь семнадцатом веке в русской глубинке отмечали Масленицу, ни одному празднующему и в голову бы не пришло, что он язычник, и даже что он проводит языческий обряд. Какое язычество, нееет, в это верят только поганыя, а мы православныя и отмечаем христианский праздник; вон и поп вместе с нами поджигает чучело – мог бы сказать любой из них, перекрестившись при слове «язычество». Да, вот Снорри из Стурлунгов пишет «Младшую Эдду», где упоминает кучу языческих мифов. Но он не считает себя язычником, и как минимум большинство грамотного народа в ту пору, могущего прочесть его текст, тоже в остальное от чтения время молятся в католической церкви, считая грехом даже подумать о себе как о язычнике. А те язычники, что поют эти песни на ярмарках да в княжеских хоромах вскоре исчезают.
«Но когда в каком-нибудь семнадцатом веке в русской глубинке отмечали Масленицу, ни одному празднующему и в голову бы не пришло, что он язычник, и даже что он проводит языческий обряд. Какое язычество, нееет, в это верят только поганыя, а мы православныя и отмечаем христианский праздник»
Это означало прекращение традиции. Линия преемственности от язычника к язычнику прервалась. Она прервалась у всех индоевропейских народов континента без исключения; только в самой глуши северных лесов небольшие народы марийцев и удмуртов единственными в Европе сохранили язычество традиционным, и то, весьма серьёзно его видоизменив под строгими взорами православных попов.
Настал 20-й век. Ему предшествовал романтизм, ищущий в древности национальные истоки; и вкупе с кризисом христианства на фоне угасания природы и ростом национализма это породило первые течения, в которых люди снова стали звать себя язычниками. Но это было уже что-то другое. Даже там, где богатство древних текстов было относительно полным, было много неясного. Неизвестны многие обряды, молитвы; в некоторых традициях нет ни малейшего представления о чисто языческой космогонии или даже большинстве божеств, которых упомянуты только имена. Это был реконструкт, это было восстановление, но не продолжение; новое создавалось из старого наследия, или же старое наследие транслировалось по-новому. Кроме того, каждый организатор неоязычества стал добавлять что-то своё в многочисленные пустоты. Кто-то добавлял грамотно, похоже на старое; кто-то писал полную херню вроде «Славяно-Арийских Вед»; но все они добавляли новое. Это, а также отсутствие преемственности со старым язычеством, заставило учёных назвать эти религии «новым язычеством». В этом не было тоже ничего оскорбительного, это была констатация факта. И когда кто-то стал воротить нос от «неоязычества», это было не сказать, чтоб уж очень оправдано.
«В it-эпоху и нужно новое язычество, потому что мы уже не пастухи и не землепашцы, потому что кроме мечей мы знаем баллистические ракеты, а кроме коней – спортивные авто.»
И действительно, почему? Все мы – новые язычники. Да, мы смотрим в старину и ищем там истоки; да, мы любим старые обычаи, старых героев и те остатки мифов, что дожили до наших дней. Но мы верим в новое, и это как раз оправдано. В ту пору многое было не как сейчас; обычным делом было заклать сотню быков или человека, обычным делом было продать рабыню из своего племени заезжему арабу. Хорошо ли это сейчас? Не каждый язычник сегодня с этим согласится. В it-эпоху и нужно новое язычество, потому что мы уже не пастухи и не землепашцы, потому что кроме мечей мы знаем баллистические ракеты, а кроме коней – спортивные авто. Если бы нам нужно было сразиться с нашими предками, мы одолели бы их так же легко, как туземцев с луками в дебрях Мозамбика. И потому, друзья, мы должны не только любить их духовное наследие, но и осмыслять его в соответствии со временем, в которое мы живём. И потому не нужно нам, друзья, воротить носы и не соглашаться с очевидным фактом, что мы – новые язычники, и что it-язычество – это новое язычество. Ведь хорошо эти или плохо – зависит только от нас; верим ли мы в то, что полезно нам и нашим близким, или в ахинею «Славянских Вед».
П.С. по вопросам славянского язычества обращайтесь, особенно если есть сомнения насчёт «Арийских Вед» и прочих «Велесовых книг». И кстати, слово «родновер» выдумали в 1990-е, а вот предки себя как раз звали язычниками.
П.С.С. выше описаны языческие течения европейского происхождения — славянские, германские, кельтские и т.д. Индуисты или даосы как были язычниками со стародавних пор, так и остались ими традиционными; они язычники, а не неоязычники, но они и не европейцы.