В июле 2017 года наш автор, Олег Владиславович Кутарев, посетил Германию, совершив паломничество по древним святыням полабских славян. Аркона и Рюген, Ломмач, Ольденбург, окрестности Ретры-Редегоста, горы Белобог и Чернобог… Всё, что хорошо знакомо изучающим славянскую религию, особенно её полабскую версию. В ходе своего научно-религиозного путешествия Олег оставлял “путевые заметки” в группе Славянское Новоязычество о том, что видит и что чувствует, которыми мы сейчас с вами и поделимся. Таким образом вы сможете вместе с ним посетить эти, некогда святые для славян места.
— Сергей Paganka
День 1, Берлин.
В целом город производит странное, но довольно приятное впечатление. Славянских языческих древностей здесь немного, зато сюда проще всего добраться из России.
Единственный памятник здесь — Альт-Фризакский идол. VI в., дуб, находится в Отделе средних веков в Новом музее (Neues museum). Сохранился плохо — найден в воде, по-моему, на нём есть следы воздействия огня. Да и вообще полторы тысячи лет отнюдь не египетского климата едва ли могли хорошо сохранить подобное изделие.
По ощущениям — идол сильный, живой. Его приоткрытый рот натолкнул жену на мысль, что это Божество ветров, но никаких атрибуций и подписей, разумеется нет. Почему-то в музейных описаниях он отмечен как германский. Но большинство исследователей, которых читал я, пишут, что славянский. Причём этот — самый ранний из дошедших деревянных славянских идолов вообще. К сожалению, ничего другого подобного в музее не нашёл — видел осколки явно славянской серебряной лунницы, орудия труда, а остальное — не по славянской языческой теме. Здесь можно было снимать, чем я и воспользовался, пополняя свой архив; а например в зале со знаменитой головой Нефертити — она тоже в этом музее — сразу подбежали сотрудники и велели убрать фотики. Но мы уже сфоткали бюст жены Эхнатона и мачехи Тутанхамона, ведь известно, что руссо туристо облико морале.
День 2: Бранденбург и Хафельберг.
В Берлине взяли машину и начали путешествие, которое по плану должно охватить все ключевые святыни и посещение всех музеев с основными идолами, принадлежавших некогда полабским (балтийским) славянам.
Первый город — Бранденбург-на-Хафеле. Хафель — это значительная река региона на запад от Берлина. Славяне называли её Гавола, а племя, живущее по ней — гаволяне (или стодоряне); они входили в союз велетов/лютичей (кто не в курсе, полабы разделялись на два основных, и, увы, постоянно враждующих союза — лютичей на северо-востоке нынешней Германии и ободритов или бодричей, располагающихся западнее; также надо отметить поморян — ещё восточнее лютичей, но эти жили в основном на территории современной Польши; и большой вес имели руяне, занимавшие остров Рюген и близлежащие земли на севере от всех перечисленных).
Гаволяне почитали тех же Божеств, что и поморяне: Триглава и Яровита. Древние источники сообщают, что в период 1153-1156 годов в Бранденбурге был уничтожен культ Триглава (см., например: «Трактат Генриха Антверпенского о взятии города Бранденбурга.» и: «Фрагменты хроники епископства Бранденбургского.«). Археологами и историками установлено, что его святыня находилась не в черте тогдашнего города, а рядом, на горе (хотя наверно это правильнее назвать холмом) на запад от города, через Гаволу. Сегодня эта гора называется Мариенберг, и она очень, очень живописна; ныне этот район уже часть города. Здесь есть кладбище, разумеется немецкое и не такое уж старое, какой-то мемориал, и большой, очень красивый парк, сосредоточенный на вершине. В центре парка горы Мариенберг, на самом высоком месте, вероятно, где и было капище (или храм?) возвышается современная белая башня, служащая прекрасным ориентиром. Вниз в обе стороны горы среди парков и фонтанов ведут лестницы и террасы, а с вершины открывается изумительный вид на много вёрст.
Однако я не увидел здесь никаких упоминаний славянского святилища, никаких попыток сыграть на этом историческом эпизоде в туристических целях. Кроме того, лично я ничего не ощутил на этом месте; словно местная сакральность «выветрилась». В городе, также есть другие (нами не посещённые) пункты по теме: в центре Бранденбурга находится музей-реконструкция средневекового славянского поселения под названием Slawendorf. Недалеко от него есть также Национальный Археологический музей Бранденбурга (нем. Archäologisches Landesmuseum Brandenburg), впрочем, насколько понимаю, не акцентированный на средневековье.
Отсюда мы двинулись в другой город гаволян — Хафельберг. Увы, и о его святынях источники сообщают очень скупо. Один из авторов «Житий св. Оттона Бамбергского«, Эбон, пишет, что Оттон, католический миссионер, проехавший с миссией в 1120-е годы прежде всего по землям поморян, проездом оказался и в Хафельберге в начале месяца мая. Гаволяне «в самый день его прихода город, при расставленных повсюду знамёнах, справляли праздник некоего идола Геровита», то есть Яровита (Эбон III.3–4). Основной, старый Хафельберг находится на острове в русле Гаволы, недалеко от места, где эта река впадает в Лабу (нем. Эльба). Если празднество было в городе — а это логично подразумевается при чтении «Жития», то от следов прежнего культа не осталось ничего. Это касается не только памятников археологии и завлекаловок туристов (хотя может я просто не нашёл, а где-то есть), но и самого духа в этих местах. Я умылся в Гаволе, но вновь ничего священного на этих местах не испытал. Кстати, Оттон не стал проповедовать гаволянам. Это была не его епархия, и он не имел прав обращать эти земли — и потому поехал отсюда дальше к поморянам на северо-восток. А мы — поехали на северо-запад, в земли бодричей. Пишу это в Гамбурге, где завершился наш второй день поездки.
Мне тут предъявили: что за нафиг, какие-то кустики, церкви, где, мол, самый-то огонь? Друзья, давайте «по-честнаку». Последний оплот полабского язычества — Рюген — пал в 1168 году, то бишь скоро будет 850 лет, как это случилось. Кое-где в Полабье язычество исчезло уже в IX-X веках. Вы правда думали, что все эти капища и храмы, бородатые волхвы и брутальные славянские воины с запёкшейся кровью саксонцев на секирах так и стоят там на святых холмах? Ну тогда разочарую — нифига подобного. Источники сообщают надёжно этак о десятке — всего! — городов, где точно были святилища конкретно указанных Богов. Среди этого десятка — одно-два, где можно локализовать святилище более-менее точно, и НИ ОДНОГО, где от этого святилища осталось что-то бесспорно относящееся к нему. Шухарт нашёл Аркону? — так ведь сплошные смешки археологов над этим после него, то ли это был скотный двор, то ли что ещё. А вторая по знатности святыня полабов — Радегост-Ретра — не то что не найдена, а неизвестно хотя бы в радиусе 50 км (!) где находился этот ГОРОД (!!). Напротив, археологи выкопали с десяток городищ со святилищами (например, Пархим) — но как они назывались и каким там поклонялись Богам — неизвестно. От некоторых поселений остались холмы на месте крепостных валов, от некоторых — только название. Немцы построили свои поселения, современные, и в целом не особо знают, что здесь было. Иногда они могут пытаться толковать большие скулы как влияние славянского генофонда, но далее этой чуши их искания в истории заходят редко. И если я говорю что на горе Мариенберг в Бранденбурге сегодня парк и белая башенка, а вы ждали вместо того кадры отрезания христианской головы под пляски волхвов-шаманов с мухоморами, то, как говорил один известный русский футболист — это ваши проблемы.
День 3-й, Вагрия.
Проснувшись в Гамбурге, перед тем как покинуть город, решили заскочить на Эльбу, ведь мы её до сих пор не видели. А между тем именно по ней племена называются полабскими — славянское название этой крупной реки — Лаба, значит живущие «по Лабе» — полабы. Гамбург — место невзрачное, при осмотре достопримечательностей Гамбурга в поисковике ничего впечатляющего не нашёл, поэтому — только Лаба. Хотя такой поздний текст, как «Страдания мучеников, покоящихся в Эбсторфе» (XIV век) сообщает, что славяне здесь почитали Хаммона, это явная глупость: Хаммон взят литературной ссылкой из семитской мифологии по созвучию (как эпоним) для Гамбурга — якобы Хаммабург. При этом и сам город с древности не особенно-то связан со славянами: это была немецкая крепость на границе славян и созданная против них.
Из Гамбурга (который в противовес Берлину хотя и произвёл впечатление большого и пафосного города, и также в противовес столице мне не понравился) мы двинулись на север, в бывшие земли племени вагров, практически самого западного народа славянского мира вообще. Соседство с германцами превратило культуру вагров в нечто крайне воинственное, о чём довольно подробно писал автор «Славянской хроники» XII века Гельмольд из Босау.
Первый пункт, который мы посетили — это собственно Босау. Прекрасные, иногда просто изумительные пейзажи сельской местности, многочисленные поля злаков, кукурузы и ветряных электростанций окружают вместе с Плёнским озером эту крошечную деревню. Здесь ничего нет кроме великолепных садов и старой церкви святого Петра, где и работал католический монах и летописец Гельмольд. Сама церковь — закрыта, внутри на автоматике играет органная музыка, а вокруг расположено кладбище и озеро.
На том же озере всего в 11 км севернее — город Плён. Гельмольд писал о язычниках-полабах: «Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которому Подага; у других божества населяют леса и рощи» (I.83). Много ли с этого взять? Но я счёл такое свидетельство достаточным поводом побывать в Плёне и рассказать об этом благодарному читателю. Итак, в Плёне был храм и невообразимое изваяние Подаги — увы, это и всё, что мы знаем. Плён — также пункт поразительно красивый. Это относительно большой город, посреди которого находится заметная возвышенность. Оттуда можно насладиться великолепным видом Плёнского озера, а затем и спуститься к нему. На вершине находится Плёнский замок, и я предположил, что святилище могло быть тут. Место на вершине холма произвело достаточно сильное духовное ощущение. Но в древности городская крепость находилась не на берегу, а на острове (возможно, тысячу лет назад на полуострове, поскольку ландшафт здесь существенно поменялся, см. Herrmann. Slawen in Deutschland, 158), который теперь зовётся Olsborg и отстоит от города на сотню-другую метров. Потому можно допустить, что и храм вечно готовых к войне вагров располагался за крепостной стеной на острове.
Из Плёна мы выехали в Ольденбург-ин-Хольштайн, который 900 лет назад назывался Старигардом, то есть, по-полабски, старым городом, и был столицей Вагрии. По пути нам довелось выехать к морю и найти пляж. На 18-е июля — море холодное. Можно залезть, 10 минут покупаться, и надо вылезать. Дно — каменное, неудобное, купались в тапках, но.. море же! Родная питерцу Балтика.
От пляжа — в Ольденбург. И вновь нашим источником об этом месте является Гельмольд, впрочем, в данном случае сильно хвалить его не стоит. Ведь он не только описал святилище Бога Прове где-то у Старигарда, но и лично поучаствовал в его разрушении в 1150-м году. Привожу источник: «..пришли мы в рощу, единственную в этом краю, которая целиком расположена на равнине. Здесь среди очень старых деревьев мы увидали священные дубы, посвященные богу этой земли, Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли. Здесь был и жрец, и свои празднества, и разные обряды жертвоприношений. Сюда каждый второй день недели имел обыкновение собираться весь народ с князем и с жрецом на суд. Вход во дворик разрешался только жрецу и желающим принести жертву или тем, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким здесь никогда не отказывалось в приюте. Славяне питают к своим святыням такое уважение, что место, где расположен храм, не позволяют осквернять кровью даже во время войны. Клятву они с большой неохотой приносят, боясь навлечь на себя гнев богов, ибо клятва у славян равносильна ее нарушению <…>. Когда мы пришли в эту рощу и в это место безбожия, епископ стал увещевать нас, чтобы мы смело приступали к уничтожению рощи. Сам же, сойдя с коня, сбил шестом лицевые украшения с ворот. И, войдя во дворик, мы разрушили всю его ограду и свалили ее в одну кучу вокруг священных деревьев, и, подкинув огонь, устроили костер из множества бревен, однако не без страха, как бы на нас не обрушилось возмущение жителей. Но господь покровительствовал нам» (I.83). Перед этим Гельмольд также немного рассуждает о верованиях ольденбуржцев: «Богом их был Прове. Имя же жреца, который возглавлял их суеверия, было Мике <…>. И начал епископ господень наставлять язычников на путь истины, каким является христианство, убеждая их, чтобы, оставив своих идолов, они поспешили к купели возрождения. Но лишь немногие из славян обратились к вере» (I.69).
Исследователь А. Пауль, да и не только он, считает, что первую фразу первой цитаты нужно читать иначе: «..заехали в рощу, единственную в том краю, потому что весь он – голая равнина» (пер. И.И. Срезневского). Если так, то возможно, пишет Пауль, место рощи Прове — это гора Винберг. Доступ к ней закрыт: ныне там военная база. Мы зашли в Музей валов Ольденбурга (Wallmuseum), который представляет небольшую реконструкцию древнего городища. Рядом с ним было целое поселение реконов из палаток: через несколько дней здесь начинается фестиваль славянской исторической реконструкции (Slawentage 2017). Другой музей города на тему славянских древностей мы не посещали, хотя, возможно, и стоило. Так тремя точками мы завершили программу по Вагрии.
Оттуда мы выехали в Любек, где я пишу эти строки. В городе нет свободных мест в отелях, отчего и мы пострадали.
Но Любек доставил нам взамен другое удовольствие. Местный житель — упомянутый Андрей Пауль, автор недавней книги «Балтийские славяне», уже ставшей классикой — встретился и провёл с нами несколько часов. На вершине одного из холмов в центре Любека — остатки вала и крепости славянского городища языческой эпохи — Андрей провёл нам экскурсию и подписал мне книгу.
День 4-й: земли ободритов.
Из Любека, достопримечательностью которого стал в моих глазах Андрей Пауль, утром следующего дня мы направились к Ратцебургу. Отмечу, что под «полабами» можно понимать всех балтийских славян, а можно — конкретное племя в составе союза ободритов (бодричей). Для полабов в узком смысле слова Ратцебург, точнее, в ту пору Ратибор, был столицей, и вот что пишет в «Славянской хронике» об этом уже подробно упомянутый Гельмольд: «..помимо рощ и божков, которыми изобиловали поля и селения, первыми и главными были Прове, бог альденбургской земли, Жива, богиня полабов..» (I.52). Подробнее о Прове смотри прошлый выпуск, посвящённый ваграм, которые хотя и входили в состав ободритов, достойны были отдельного рассмотрения. В 4-й же день мы уделили внимание святыням других ободритов.
Хотя Гельмольд ничего не сообщает о связи Живы (Siwa, то есть, может и Сива, но образ точно упоминается женского рода) и Ратцебурга, было бы странно, если бы её не почитали в стольном городе племени. Тем более, что он был столицей довольно продолжительное время — так, уже за сто лет до Гельмольда Адам Бременский писал в «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» (II.21): «полабы, и их город Ратцебург».
Уютный Ратцебург произвёл приятное и довольно сильное впечатление. Думаю, мы не смогли найти мест, где были святилища Живы; но то что её силы ещё здесь есть, у меня не вызвало сомнений. В сердце города мы посмотрели озеро, церковь (не древнюю) и центральную площадь. Когда-то где-то здесь приносились даже и человеческие языческие жертвы, как писал Адам Бременский (III.51): «Монах Ансвер вместе со многими другими был побит камнями в Ратцебурге; их мученичество произошло 15 июля [Схолия 79: Говорят, что этот Ансвер, прежде чем принять мученичество, упросил язычников сначала побить камнями его спутников, ибо боялся, что они могут дрогнуть. Когда же они обрели венец мученичества, он, следуя примеру Стефана, радостно преклонил колени]».
Дальше — на восток. Здесь, почти ровно на полпути к Шверину находится небольшое поселение Гадебуш, неизвестное древним источникам о славянском язычестве. Но мы остановились здесь — по той причине, что посреди городка течёт река под названием Радегаст. Это — эпитет или даже имя одного из самых великих и почитаемых Божеств у полабов в широком смысле слова. И едва ли можно объяснить название реки как-то иначе, кроме как в связи с именем этого Бога, чьи ключевые земли нам лишь предстоит посетить.
Но… даже когда мы по картам убедились, что приехали куда надо, я всё равно не мог поверить, что это та самая река. Вдоль водоёма с собачкой гуляла местная немка. «Как называется эта река?» — спросил её я по-английски. «Радегаст» — отвечала, ставя ударение на первый слог, немка. Итак, всё же это та самая река. Но правильнее будет назвать её ручейком. Не составило бы труда перепрыгнуть её. То ли девять веков назад она была полноводнее, то ли с Божеством её связывало не величие. По моим ощущениям, сакральная сила в этих водах есть. Надо сказать также, что это был самый холодный водоём из посещённых нами на данный момент — я умываюсь в каждом значимом озере или реке. Видимо, воды Радегаста — во многом родниковые.
Следующий пункт — Шверин. Германия довольно странная страна в плане того ощущения, которые производят её города. Некоторые большущие города вызывают впечатления деревни, между тем как незначительные — величие. Так и со Шверином, городом не самым большим, но действительно подавляющим своим имперским блеском и пафосом. Великолепный, просто сказочный замок возвышается на острове посреди одноимённого городу озера. Когда-то эта крепость называлась Зверин, и в ней правил Никлот — человек, чьё имя, на мой взгляд, должно стоять в одном ряду со Святославом Игоревичем в плеяде великих славян-язычников. В 1147 году этот князь бодричей отразил организованный сливками западноевропейской армии крестовый поход, направленный против языческих земель полабов. Этот великий воитель так и не позволил пасть ободритской независимости и принципиально отказывал любым попыткам крещения себя и своего народа. Как и Святослав, он погиб в неравном бою; оставив род, который, крестившись, продолжил править Передней Померанией до 1918 года. Мекленбургский дом за эти века стал одной из наиболее значительных династий Европы. На упомянутой книге А. Пауля «Балтийские славяне» изображён конный памятник Никлоту с фасада Шверинского замка, воздвигнутый знатными потомками.
Завершающей точкой 4-го дня стал Дорф-Мекленбург. Адам Бременский называет его Магнополь, славянское название неизвестно, но возможно, «Велигард», то есть «большой город». Поразительно — но сегодня это лишь деревня. А ведь именно по этому поселению получила названия вся федеральная земля Мекленбург-Передняя Померания, где находится большинство знаменитых “славянских мест” Германии. Здесь в быту сохранилось немало древности, восходящей к славянским временам. Одна из улиц стоит на крепостных валах, а некоторые дома — не музейные, жилые — увенчаны легендарными коньками. Для этого места нет свидетельств о язычестве — только военные сводки — но вычеркнуть его из списка посещения я не сумел. Когда мы возвращались к машине и немного заплутали вдруг подошедшая немка по-русски объяснила куда идти. «Где вы выучили русский?» — спросил я. «О, я была учительницей русского в школе» — с акцентом, но без грамматических ляпов отвечала она. Рассуждая о том, какими были прежние правители, умевшие навязать русский далёким немцам, и каковы нынешние, в эпоху которых толпы никчёмных мигрантов, приезжающих в нашу страну, не удосуживаются выучить язык, среди которого они собираются жить и работать, мы отправились на ночёвку обратно в Шверин.
День 5-й: Гросс-Раден, Росток.
Из Шверина направились в Гросс-Раден, он же — Радоним. Это — пожалуй, одно из самых репрезентативных и красочных мест в отношении славянских древностей. Здесь археологами было раскопано славянское городище языческой эпохи, и на основании его материалов, а также подобных точек (Пархим, Берен-Любхин, Ральсвик) было воссоздано поселение — каким оно могло быть 1000 лет назад. Реконструкция же святилища Гросс-Радена пользуется особенно заметным успехом — именно по его примеру неоязычники Красотынки и Вроцлава создали проекты своих храмов. Примерно так могли выглядеть Аркона и Редегост. Мы сделали сотню миллионов фото и видосов, потратив здесь много часов, но это того стоило.
Отметил прелюбопытный момент: в реконструкции храма было множество гнёзд ласточек, которые постоянно влетали и вылетали в святилище. Вспомнилось упоминание в «Деяниях данов» об идоле Ругевита: прямо в храме «ласточки свили под его подбородком гнездо, из-за чего вся грудь этого истукана была покрыта помётом» (XIV.39.39). Даже в этой детали реконструкция получилась удачной. Конечно, помёт не красил идолы, но наличие священных птиц толковалось добрым знаком.
Далее — Росток. Саксон Грамматик в «Деяниях данов» упоминает здесь без имени Божества уничтожение руянского святилища в ходе войн датского короля Вальдемара с руянами во второй половине XII в. («Деяния данов», XIV.25.17). Но больше Росток известен по таинственному Богу Гутдракко, упомянутому Арнольдом Любекским («Славянская хроника«, V.24): шверинский епископ Берно сначала «был вынужден даже приносить жертвы демонам. Однако, окрепнув с помощью Христовой, он искоренил идолопоклонство, вырубил священные рощи и вместо Гутдракко велел почитать епископа Годехарда». В поисках Гутдракко мы посетили два возможных места этой священной рощи: в Гоорсторфе, не произведшем на меня никакого впечатления, и в районе Кессин, где на берегу реки Варнова (полабское название, означающее «воронова») ныне стоит живописная церковь как раз святого Годехарда. Это место меня «вштырило»; пришло, что малопонятное слово «Гутдракко» надо раскапывать через корень «дорогой», «драго[ценный]», и вообще, что в целом сообщению Арнольда надо верить. Отсюда мы двинулись в сторону Рюгена.
День 6-й: восток и север острова Рюген. Аркона
Любопытно, что когда вчера вечером мы заезжали на Рюген, нас «на входе» встретил сокол. Священная птица сидела справа на возвышенности поля у дороги, и словно чтобы мы приметили её, подпрыгнула, расправив крылья. Такой знак уже на въезде на святой остров произвёл самое благоприятное впечатление.
Рюген, или, по-славянски, Руян — это небольшой (размером примерно с Питер) остров на юге Балтийского побережья. Это были ключевые земли самого могущественного в XII веке полабского племени — руян, чьи колонии на континенте иногда доходили до реки Пены. Руян знаменит не только Арконой — самым главным святилищем западных славян в XII веке, но и тем, что именно здесь славянское язычество существовало дольше всего: лишь в 1168 (если быть более точным, в период 1167–1170) году датский король Вальдемар захватил остров, разрушил святилища и насильно обратил местный народ в католичество. Для сравнения — Русь крестилась уже в 988 году, а Болгария — в 865.
Первым делом мы посетили Гёрен (от полабского “гора”), поскольку рядом находился наш отель. В этом месте, упомянутом в описаниях войн датчан и руян в 1160-е годы в «Деяниях данов», сегодня недалеко от берега находится один из самых известных мегалитов Рюгена-Руяна: Buskam, или же, по-славянски, «Божий камень». Он лежит довольно далеко от берега, и залезать на него нельзя. Я и не пробовал: как уже говорилось, море прохладное, а отнесение его почитания к языческой эпохе — весьма спорно.
Отсюда мы выехали на север, в сторону Арконы. Я воспринимал это своего рода кульминацией поездки и меня очень печалило, что шёл несильный, но довольно раздражающий и непрекращающийся дождь. Я обратился к нему и попросил уйти, дав нам возможность нормально повидать и заснять величайшее святилище балтийских славян XII века.
Но на момент посещения Альтенкирхена — поселения в часе ходьбы от Арконы — дождь не прекратился. Быстро зафоткав старую церковь (нем. «альтен кирхе») снаружи, мы прошли внутрь. Она была небольшой, обойдя её всю, мы не обнаружили никакого Альтенкирхенского идола, но он должен был быть здесь! В церкви не было ни одного «местного», никакой администрации, только 3-5 туристов, прячущихся от дождя. Пользуясь этим, я стал дёргать все двери вокруг, и одна из них, открывшись, явила мне крошечную пристройку, в которой я сразу увидел «идол». Мы зашли в пристройку и никто не потревожил нас там, пока мы снимали и рассматривали это место.
Альтенкирхенский идол — это изображение на каменном барельефе персонажа с усами и большим питьевым рогом в руках. Он вмурован в стену церкви, причём повален набок — обычно это трактуют как повержение языческой фигуры христианством. Поскольку идол верховного Бога Арконы и руян — Свентовит — был описан как раз с питьевым рогом, уже с XVI века (по сообщению Давида Хитреуса) бытует устойчивое мнение, что это идол Свентовита. Так думал до посещения этого места и я. Но теперь не думаю. Альтенкирхенский идол, как бы я его ни «сканировал», не показался мне чем-то сакральным. Понятно, что субъективные ощущения — дело по меньшей мере дискуссионное, но говорю как есть: мне показалось, что это не «живой» идол, и в этом памятнике нет ничего языческого. На лесенке в пристройке мы увидели солнечные часы, хотя пристройка была крытой. Это привело к очевидному выводу: в древности идол был частью внешней стены, то есть находился на улице, а крышу достроили много позже.
В Путгартене — последнем поселении перед Арконой — припарковались, и на туристическом паровозике поехали к святыне, а дождик продолжал идти. Вскоре мы были в Арконе. Что это такое сегодня: представьте себе уходящий в море островной мыс, утёс кругловатой формы, на котором было построено круглое поселение, окружённое круглым же валом. Затем мысленно обвалите бОльшую его часть в море. Останется кусок когда-то круглого вала и небольшая площадка внутри. Перед валом, где прежде, вероятно, были ворота, представьте относительно современный маяк из красного кирпича. Вот как-то так и выглядит Аркона сегодня: подавляюще бОльшая часть городища давно рухнула в море с регулярными обрушениями берега. Современные исследователи сходятся в мысли, что давно в море ушла и территория, где находился храм, подробно описанный Саксоном Грамматиком («Деяния данов«, XIV.39; самое объёмное единичное описание славянского языческого культа во всей средневековой литературе, поэтому цитировать не буду). Вероятно из-за возможности дальнейших обвалов внутрь города за вал не пускают, за исключением организованных экскурсионных посещений. Никаких построек там сейчас нет, но видно археологический раскоп.
Мы поднялись на маяк и отсняли оттуда городище, его действительно было прекрасно видно, хотя дождь всё шёл. Оттуда мы спустились к берегу и стали бродить под мысом на местах, где прежде был город. Здесь, на морском берегу — просто невероятное разнообразие камней всех форм, цветов и размеров. Я полагал, что найти камни с дырочками, типичные славянские обереги, будет трудно — но мы нашли их несколько штук. Здесь много мела — такого же, каким рисуют на школьных досках, только не вырезанного, а, опять же, всех форм и размеров.
И тут погода начала меняться. Через полчаса выглянуло солнце и я пошёл купаться на месте былого городища — я мечтал сделать это. «Пляж» здесь так себе — слишком много камней, сильные волны, но если есть желание — то можно. Место произвело сильнейшее впечатление. Свентовит — всё ещё здесь, это добрый, очень и очень могучий Бог, близкий остальным великим Божествам славянского мира. Мы покидали Аркону в восторженных чувствах под солнечным небом.
На выходе поймал одного немца, и спросил его по-английски: «что для вас, немцев, это место, ведь крепость и храм — древнеславянские?». Основная суть ответа сводилась к двум словам, не раз им повторённым: «tourist attraction», то есть «туристическая развлекаловка». Виды моря, закрытая во времена ГДР военно-морская база, историческое место — вот то, что видел здесь он и, полагаю, многие другие как он. Туристов здесь толпы, но русских увидели только двух.
Вечером мы заехали в отель в Ясмунде, в парк которого пошли гулять пешком. Про это место известно мало, а именно: местного «бога звали Пицамар; он жил в Асунде, так называлось это место; его тоже сожгли [датчане после падения Арконы — О.В.]. Ещё одного бога звали Тьярнаглови, он был их богом победы и ходил с ними в боевые походы; у него были усы из серебра; он оставался дольше всего, но всё же они захватили его» (Сага о Кнютлингах, 122; источник середины XIII века). Это место было заметно слабже; где именно было святилище и что это были за Боги — неизвестно. Сам парк Ясмунда — это лесная местность, покрытая велодорожками и прячущая какие-то мегалиты. Долго гулять не получилось — быстро темнело, а завтра утром нам предстоял длинный путь дальше.
День 7-й: центр и юг Руяна — Ральсвик, Берген-на-Рюгене, Кореница/Гарц, Штральзунд. Миссия Оттона Бамбергского — города на реке Пене
Из Ясмунда двинулись в центр Рюгена; и сначала заскочили в Ральсвик, древний город-порт. Это один из ключевых центров Полабья с точки зрения археологии: здесь были обнаружены ряд кладов, городище, и даже храм с оградой, который стал одним из прототипов реконструкции Гросс-Радена. Но насколько мне известно, для туриста, интересующегося этой темой, в Ральсвике ничего не представлено. Поэтому полюбовавшись прекрасной набережной в месте, где примерно располагался храм, мы направились в Берген-на-Рюгене, нынешнюю столицу острова.
Здесь в центре города стоит древняя церковь святой Марии — Мариенкирхе. На улице, слева от входа в неё, как и в церковь Альтенкирхена, в стену встроен камень, который немцы называют «Менхштайн» (нем. «камень монаха»). Он стилистически, размером и материалом очень похож на изваяние из Альтенкирхена, и как и тот, не произвёл на меня в отношении сакральном никакого впечатления — я не ощутил ничего языческого в нём. В отличие от Свантевитштайна он встроен вертикально, на уровне земли. Кто на нём изображён — неизвестно. Версия о нём как надгробии руянского князя Яромара мне кажется сомнительной.
Недалеко отсюда, буквально в минуте пешком, на Рыночной площади Бергена-ауф-Рюген в землю вкопан ещё один знаменитый камень, на котором в средневековье и новое время вершился суд. Впрочем, неизвестно ничего о возможной роли этого большого валуна в истории славянской культуры: это примечательность немецкой эпохи.
Ещё в нескольких минутах ходьбы отсюда — городской музей. Здесь представлены отдельные археологические и исторические памятники, включающие также творчество на тему многоликих Божеств славян. Музей достаточно интересный и продублированный в подписях по-польски.
Последней в нашей поездке точкой Рюгена стала легендарная святыня руян — город Кореница; второе по значимости святое место острова. Хотя некоторые учёные спорят с тем, что Кореницей был современный Гарц (выдвигается несколько версий), я вслед за большинством остальных посчитал, что именно здесь она и была. Саксон Грамматик посвятил Коренице немало текста в своих «Деяниях данов». В частности, он писал, что услышав о падении Арконы, Кореница сдалась без боя. «Этот город со всех сторон окружён топями и болотами, через которые имеется только одна дорога» (XIV.39.36). «Поселение было знаменито своими тремя необыкновенными святилищами, каждое из которых имело свой украшенный с большим искусством храм. Уважение и почёт, которые местные жители питали к этим своим богам, были почти такими же, как та власть, которой божество из Арконы обладало среди вообще всех склавов» (то есть славян, XIV.39.38). «Самый большой из этих храмов находился в центре отведённой для него площади, при этом у обеих его частей вместо стен были пурпурные занавеси, а крыша опиралась на одни лишь столбы. <…> перед их взорами предстал сделанный из дуба идол, которого местные жители называли Ругиевид <…>. Ласточки свили под его подбородком гнездо, из-за чего вся грудь этого истукана была покрыта помётом. <…> у его головы было семь похожих на человеческие лиц, причём все они имели одно общее темя. Ещё же его создатель сделал так, что сбоку на поясе у этого истукана висело семь настоящих мечей в ножнах, тогда как обнажённый восьмой меч он держал в своей правой руке. <…> роста он был такого, что Абсалон, встав на цыпочки, едва смог дотянуться до его подбородка своим небольшим топориком» (XIV.39.39). «Считалось, что этот бог могущественен, как Марс, и что от него зависит всё на войне» (XIV.39.40). «Свергнув одного идола, сопровождавшие Абсалона не успокоились, и ещё большим усердием принялись за идол Поревида, которому поклонялись в соседнем храме. У этого бога было пять голов, он не имел оружия. Когда же срубили и его, они направились к храму Поренуция. Статуя этого идола имела пять лиц, одно из которых располагалось на его груди, при этом левой рукой он касался лба, а правой держался за подбородок. Этот идол также пал под ударами топоров людей понтифика» (XIV.39.41). Местные жители, обещавшие креститься, не желали участвовать в уничтожении идолов: «они утверждали, что боятся своих богов, которые в качестве наказания могут лишить их власти над теми членами своего тела, которыми они исполнят этот приказ» (об уничтожении истуканов, XIV.39.42). «Не было, впрочем, ничего удивительного в том, что они боялись своих богов, если принять во внимание, сколько раз те наказывали их за распутство. Дело в том, что когда мужчины в этом городе вступали в любовную связь с женщинами, они, как это случается с собаками, обычно сцеплялись с ними так сильно, что, казалось, уже вовсе не могли от них оторваться» (XIV.39.43).
Вот почти всё, что известно о языческой Коренице. Сегодня Гарц — это маленький провинциальный городок, почти деревня, и когда по разным косвенным наводкам мы всё же нашли его крепостной вал, я был удивлён сразу несколькими моментами. Во-первых, крепостной вал, представлявший, как обычно у славян, круглую насыпь, был просто грандиозных размеров, учитывая, что последние работы проводились на нём не менее 850 лет назад. Во-вторых, нигде не было НИ ОДНОЙ подписи, что это такое, никаких стоек с информацией, никаких информационных стендов или музеев. Просто парк, где гуляли с собаками старики, а посреди — заросший деревьями громадный вал, в несколько раз превосходящий размерами аналогичный, например, в Гросс-Радене. Мы забрались наверх и засняли что там было — луг с изумрудной травкой и деревья вокруг. Мне было это очень странно: Аркона — туристический центр масштаба всей страны, а здесь, во второй по значимости святыне руян, не было ни единой подсказки туристам, ни одной попытки им помочь или на них заработать. Никаких построек, реконструкций, сведений о раскопках. Силы Богов здесь ощущаются, это сильное и красивое место.
Затем мы — признаться, с грустью — покинули Рюген, несомненно, самое прекрасное место из посещённых нами в Германии, как в отношении туристико-эстетическом, так и в отношении сакральном. Ах, эта Аркона… Но надо было двигаться дальше. Попасть на машине на Рюген можно только через Штральзунд. По пути на остров мы не остановились здесь, но на обратном — потратили на его центр некоторое время. Это красивый и большой город, чем-то напоминающий Шверин. О его славянских святынях известно очень мало: «когда прошла зима, Вальдимар опять собрал поход и отправился к реингам [то есть руянам — О.В.]; они приплыли к Стрэле у священной рощи, что называется Бёку, всё там сожгли и сравняли с землёй, захватили людей и добро и вернулись с этим к кораблям» («Сага о Кнютлингах», 121). Итак, Буковая священная роща, принадлежащая руянам, находилась близ тогда славянского города Стрела, и она была сожжена датским королём Вальдемаром в 1160-х годах. Разумеется, сегодня трудно говорить о том, где она была точно, и какому Божеству была посвящена. В современном городе среди примечательностей можно отметить церковь св. Николая, в котором на так называемой «Рижской скамье» XIV в. изображено несколько сюжетов о жизни наших новгородцев; а также церковь св. Марии, чей шпиль до разрушения от удара молнии в 1647 году делал её самым высоким зданием в мире на протяжении двух десятилетий. В Историческом музее Штральзунда выставляется ряд скандинавских древностей, включая знаменитый золотой Клад из Хиддензе.
Из Штральзунда мы через Грайфсвальд приехали в Вольгаст. Этот город наряду с Арконой и Кореницей входит в небольшой список пунктов, хорошо известных в отношении славянских языческих древностей.
Из поселений, ныне находящихся на территории Германии (в 1120-х город принадлежал пограничью лютичей с поморянами) он описан, пожалуй, обстоятельнее всех из рассмотренных в «Житиях св. Оттона Бамбергского». Поскольку ряд нижеследующих сведений основывается на этом тексте-источнике, пока не переведённом на русский (хотя я в компании небольшого коллектива работаю над его первым полным академическим переводом), стоит сказать о нём несколько слов. В 1120-е годы немецкий католический миссионер — епископ Бамберга Оттон — совершил две поездки в земли лютичей и поморян. Его ключевой целью было крещение поморянских Щецина и Волина в современной Польше, но он также посетил ряд городов в нынешней Германии, принадлежащих лютичам. Это города на реке Пене, среди которых был и Вольгаст. Спустя несколько десятилетий после миссии Оттона выйдет три «Жития» его поздних современников: Прифлингенского монаха-анонима, Эбона и Херборда (все — XII века), причём каждое последующее вырастало в объёме, а также в числе недостоверных сведений.
Вот что сообщается о Вольгасте. Узнав об успехе Оттона в обращении Щецина и Волина (те приняли христианство нехотя, лишь из-за угрозы в противном случае войны с Польшей), жрец Вольгаста, одев белоснежное одеяние Божества, вышел на опушку леса и обратился к местному жителю, идущему на рынок, и принявшему увиденного за Бога. Вкратце речь жреца от имени Бога сводилась к тому, что его покровительство вольгастцам завершится, если те не отвергнут Оттона, который скоро прибудет в город с проповедническими целями (Эбон, III.8; Херборд, III.4). И действительно, Оттон во главе группы сподвижников скоро явился в Вольгаст, принявший его крайне недружелюбно. В ходе одного из походов в город толпа была намерена напасть на пришельцев, но один из спутников Оттона, Теодерик, спасаясь от неё, зашёл в местный храм, где, среди прочего, висели атрибуты местного Божества. Теодерик схватил со стены украшенный золотом щит, принадлежащий Богу, и вышел на улицу, намереваясь защититься им от разъярённых вольгастцев. «Как мы потом узнали, этот щит был посвящён ими своему богу Геровиту, который на латинском языке называется Марс, и они верили, что останутся победителями в любой битве, если он будет впереди них» (Херборд, III.6). Местные жители не решились напасть на того, кто был охраняем щитом Яровита, и Теодерику удалось спастись и сбежать к своим.
Успехи миссии Оттона в Вольгасте описаны крайне поверхностно, что заставляет усомниться в них, тем более что по сообщению Гельмольда лишь примерно в 1150-1151 годах в ходе похода графа Гольштейна Адольфа II был разрушен храм Вольгаста: «отправились вместе в землю хижан и черезпенян и шли по неприятельской земле, уничтожая всё огнём и мечом. И разрушили знаменитое языческое святилище с идолами и другими заблуждениями» («Славянская хроника», I.71). Несколько походов к Вольгасту, согласно «Деяниям данов» и «Саге о Кнютлингах» в 1160-е годы совершал король Дании Вальдемар.
В центре современного Вольгаста стоит древняя церковь святого Петра, также знаменитая встроенными в стену таинственными камнями. Первый несколько отличается от Альтенкирхенского «Свантевитштайна» и Бергенского «Менхштайна» по стилистике, материалу, и даже расположению: он находится не на внешней стороне стены церкви, а внутри, причём в основном зале. Конечно, есть теории, что на нём изображён Яровит, и называется он, как логично предположить, «Яровитштайн», но я не ощутил в нём никакой языческой силы. В стенах этой же церкви, но уже на улице, наполовину вкопанный в землю, находится второй “Яровитштайн”, как и “Свантевитштайн”, поваленный набок, и довольно малопонятный в отношении изображения. Отсюда мы прошли к уже превращающейся в устье реке Пене, куда, по романтическим представлениям немцев, попали камни, неудачно брошенные Свентовитом в эту самую церковь святого Петра.
Далее мы отправились к городу Узедом, ещё одной важной точке маршрутов Оттона Бамбергского. Этот город, находящийся между Вольгастом, землями племени язычников укрян (не имевших, разумеется, ни малейшего отношения к украинцам; одно из полабских племён, входивших в союз лютичей) и Вольгастом, как ни странно, был по преимуществу христианским и до Оттона. Именно вече Узедома приняло решение о крещении других местных городов, хотя, разумеется, без большого восторга. Узедом весь окружён большими разливами, по дороге шёл мелкий дождик, и честно говоря, до посещения Толлензее (об этом в следующих постах) я счёл это место самым водным из всех увиденных. Здесь — красивый, но вполне типичный для местных городков центр с церковью (в данном случае — святой Марии) и воротами. О его языческих древностях источники ничего не донесли.
Далее наш маршрут лежал на запад по реке Пене. В Анкламе мы спустились под мост и я умылся в теплющей и чистой реке, давшей название племени черезпенян (лат. zirzipane) союза лютичей. Как и другие города на Пене, этот произвёл впечатление унылой нищеты (конечно, по немецким, а совсем не нашим меркам), которой и близко не было видно в городках Гольштейна, западного Мекленбурга и Рюгена.
Следующий город — Гюцков, или, в славянскую эпоху, Гостьков. Херборд в «Житии» сообщает, что «в этом городе был удивительной величины и красоты храм», и когда Оттон прибыл в город, который он, по решению вече должен был крестить, местные жители стали упрашивать его сохранить святилище, ведь они вложили в его недавнюю постройку много сил и средств. Оттон отказал им в этом и разрушил его (Херборд, III.7). Увы, авторы житий не сообщают, какому Божеству поклонялись в Гюцкове. Город много раз бывал разграблен и разрушен, о чём пишет, в частности, Саксон Грамматик.
Зато здесь в центре города мы обнаружили христианский храм святого Николая, который собственноручно заложил Оттон. Есть некоторая вероятность, что он воздвигнут на том же месте, где был храм язычников, тем более что само место произвело на меня довольно сильное и возвышенное впечатление. Близ церкви стоит стела, отмечающая 800-летие собора надписью «1128-1928», причём первая дата и означает год закладки собора Оттоном. С другой стороны храма находится фонтанчик, также посвящённый миссионеру.
Завершили день мы посещением Деммина, в пору Оттона Бамбергского — Дымин, ещё один город лютичей/велетов на Пене. Этот древний центр играл существенную роль у племени лютичей в XI–XII веках, а возможно, даже, и в VIII–IX столетиях (его предполагают на роль “города Драговита”, который штурмовался Карлом Великим ещё в 789 году). «Жития» Оттона мало сообщают о местных верованиях, говоря лишь, что в ту пору здесь господствовало язычество, по всей вероятности, сохранившееся и позднее, поскольку город впоследствии не раз становился жертвой походов, например, саксонцев («Деяния данов», XIV.30.6 и т.д.), а миссионерские успехи Оттона тут описаны очень поверхностно (Прифлингенец, III.4).
День 8-й: в поисках Редегоста по берегу Толлензе — Нойбранденбург, Фишеринзель и Вустров, Прильвиц
Хотя во второй половине XII века самой значительной святыней полабского мира была, бесспорно, Аркона племени руян — за век до того и более, в XI веке — не менее, а может и более значимой была другая. Уже в первые два десятилетия XI в. в источниках появляется название этого города и имя его главного Божества.
Речь идёт о городе Редегосте, принадлежавшему союзу лютичей, и его Боге Сварожиче (Zuarasici). Приведу фрагмент из «Хроники» (1018 год) Титмара Мерзебургского, первого автора, подробно остановившегося на этом вопросе: «есть в округе редариев некий город, под названием Ридегост, треугольный и имеющий трое ворот; со всех сторон его окружает большой лес, неприкосновенный и свято почитаемый местными жителями. Двое из этих ворот открыты для всех входящих; третьи же, обращённые на восток и самые маленькие, открывают дорогу к лежащему неподалёку морю, весьма страшному на вид. В городе нет ничего, кроме искусно сооружённого из дерева святилища, основанием которого служат рога различных животных. Снаружи, как это можно видеть, стены его украшают искусно вырезанные изображения различных богов и богинь. Внутри же стоят изготовленные вручную идолы, каждый с вырезанным именем, обряженные в шлемы и латы, что придаёт им страшный вид. Главный из них зовётся Сварожич; все язычники уважают и почитают его больше, чем остальных. Знамёна их также никогда не выносятся оттуда, за исключением разве что военной необходимости» (VI.23). Далее описываются обычаи отношения к жрецам, их гадания при помощи жребия и коня, таинственный миф славян о появлении из вод моря вепря с белоснежными клыками, и о кровавых жертвоприношениях Сварожичу (VI.24-25). Сразу отмечу, что Титмар очень плохо знал земли лютичей, и без сомнения, никогда не бывал в Редегосте. Сообщение о подписях идолов единично и не подтверждается больше ни одним полабским источником — в отличие от описания самого города, знамён, жребия и гадания при помощи коня. Отмечу, что в цитатах о море речь идёт не о Балтике — имеется в виду какое-то большое озеро: земли племени редариев союза лютичей не имели выхода к морю. Почему я говорю «какое-то»? А потому, что точное местоположение Редегоста сегодня — неизвестно.
Спустя более чем полвека более склонный к неточностям Адам Бременский, ещё хуже Титмара разбирающийся в реалиях полабского мира, пишет о том же самом: одно из племён лютичей – “ратари; город их, знаменитая на весь мир Ретра, является центром идолопоклонства. Большой храм построен там для демонов, главным из которых считается Редегост” (“Деяния архиепископов гамбургской церкви”, II.21). Здесь название города превращается в имя Бога, а сам город именуется, вероятно, германским названием Ретра. Вслед за Адамом, вероятно, где-то приукрашивая его, повторил, спустя столетие, Гельмольд из Босау: у ратарей “город повсюду известен, Ретра, центр идолопоклонства. Здесь выстроен большой храм для богов. Главный из них – Редегаст” (“Славянская хроника”, I.2). В III.22 Адам Бременский описывает междусобойную войну велетов-лютичей в 1056–1057 годах, которая началась, если верить (что вовсе не обязательно) Гельмольду (I.21), из-за города Редегоста: этот конфликт навсегда ослабит лютическую мощь и по сути развалит Велетский союз. Путаница с названиями города и Божества вызывала немало споров. Моё мнение следующее – хотите принимайте, а хотите нет: город назывался по-славянски Редегост, а у германцев – Ретра (по имени ратарей-редариев). Его Божеством был Сварожич, но одним из его эпитетов, возможно, приобретающий всё большее значение с десятилетиями, был Редегост; таким образом эпитет совпадал с названием города.
Редарии жили в районе озера Толлензе, (полабское Доленце, то есть «Долинное»), которому и был посвящён данный день поездки. Видимо, это огромное озеро и называл морем Титмар. Вначале мы прибыли в Нойбранденбург, большой и значительный город на севере озера. Здесь в местном музее нас ждал первый — и как выяснилось далее — последний в ходе поездки облом. Я планировал посмотреть в местном музее знаменитый Фишеринзельский идол из дуба с двумя головами, который Рыбаков с присущей ему нелепостью назвал «Рожаницами». Но когда мы пробежались по всем уголкам музея (который включает два здания: Franziskanerkloster – бывший монастырь францисканцев – и старинную башню Treptower Tor), не обнаружив идол, местные сотрудники, не понимающие по-английски, еле смогли донести до нас идею, что идол будет выставлен снова на экспозицию только в начале 2018 года; идёт реконструкция какого-то помещения. Рассерженный на Нойбранденбург, подаривший мне фотографии лишь крошечного макета этого идола, я решил двигаться дальше — посмотреть хотя бы на сам остров Фишеринзель, который находился в юго-западной части озера. Для этого мы доехали до деревни Вустров (славянское «Остров») поблизости. Это место стало самым сырым и одним из самых глухих, куда мы добирались за всю поездку. Пока мы продирались через лесную дорожку к озеру, испугали огромную серую цаплю. Мы еле нашли место, с которого было видно Фишеринзель, я умылся в тёплых водах Толлензе. Это озеро — довольно сильное место, хотя с Арконой далеко не сравнится. Впрочем, возможно это потому, что Аркона точно локализована, а Редегост…
Завершающим пунктом этого дня стал Прильвиц. Эта деревня находится не на Толлензе, а у озера Липс — совсем рядом с Толлензе. Она знаменита не только как претендент на место легендарной Ретры, но и тем, что в XVIII веке местный житель, ювелир Шпонхольц, представил на суд общественности якобы найденные им в собственном саду здесь статуэтки — Прильвицкие идолы, известные также как «сокровища Ретры». Эти нелепые фигурки в ту некритичную эпоху были восприняты как древние славянские идолы Ретры, специально погребённые жрецами в земле в тяжёлую годину. На Прильвицких идолах были рунами, похожие на германские, вырезаны подписи — имена мифологических персонажей, названия городов (Аркона, Ретра и т.д.) и т.д.; именно в этих подписях на свет впервые явился псевдо-бог Числобог, впоследствии развитый в различных «ведах» авторства Асова и Хиневича 1990-х годов. Но спустя несколько десятилетий было безоговорочно доказано, что Прильвицкие идолы — современные подделки, а изготовителем их был сам Шпонхольц. Прильвицкие идолы в некотором количестве тоже должны были быть в музее Нойбранденбурга, но повторюсь, пока все эти экспозиции недоступны даже в виде копии. Оригиналы же их хранятся в Шверине, о чём можно узнать по фильму «Предки наших предков. Балтийские славяне. Тайна прильвицких идолов» и специальной литературе.
Сегодня Прильвиц имеет выход на очень, очень живописную пристань на озере Липс, с которой открываются чудесные виды на озеро, лес вокруг и остров недалеко от берега, где живут большие водные дикие птицы. У самой пристани купает свои ветви огромный старинный дуб. Вряд ли Редегост был здесь; но это место подарило нам настоящее наслаждение своими видами бывших лютических владений.
На пути «домой» в Берлин проскочили Нойштрелиц, знаменитый другой подделкой — двумя камнями с якобы древнеславянскими рунами и рисунками «божеств» в стиле Прильвицких, местонахождение которых сегодня является для меня и Андрея Пауля загадкой.
День 9-й и 10-й: Раддуш, земли лужичан, горы Чернебог и Белебог
Материалы последних трёх дней поездки я решил скомпоновать в две главы, зато сделать затем сводный итоговый материал с рекомендациями будущим паломникам в Полабье. Итак, в предыдущие дни нами совершалась «северная поездка» (по отношению к нашей «базе» в Берлине) – от Вагрии через земли бодричей на Рюген, и затем через земли лютичей и поморян в Берлин. 9-й день из Берлина мы двинулись во вторую и завершающую – «южную поездку», первым пунктом которой стал Раддуш.
Раддуш – это музей и реконструкция славянской крепости. Она далеко не столь масштабна, как в Гросс-Радене, но тоже достаточно живописна. Реконструкция крепости стоит в прекрасном поле, а над нами, пока мы гуляли здесь, парил под Солнцем священный тотем славян – сокол. Прямо внутри крепости – довольно любопытный музей, посвящённый не в последнюю очередь славянским древностям. Мне показались довольно интересными также экспозиции бронзового века и неолита. Впрочем, если сильно не увлекаться, Раддуш вполне можно осмотреть весь за пару-тройку часов, и в этом отношении, конечно, он куда менее репрезентативен, чем Гросс-Раден. Это сильное, приятное место.
Отсюда мы проездом посетили Котбус и Баутцен – две столицы Лужицы (от славянского корня “лужа”, то есть болото); Нижней или Дольной, и Верхней или Горной – соответственно. Лужичане – это до сих пор вполне существующий на территории Германии славянский народ; несколько десятков тысяч человек сегодня говорят на нижне- и верхнелужицком языках (особая подгруппа западнославянских языков), как на родном. Несмотря на некоторые исторические схождения с лютичами в древнюю пору, они довольно рано подчинились немцам и не выказывали ни того сопротивления, ни той степени самобытности, которую проявили сгинувшие без остатка лютичи, бодричи и руяне. В Лужице много надписей на славянском; дублируются даже названия улиц. Машина без труда стала ловить здесь радиостанции на польском и чешском языках.
После ночёвки в Баутцене (лужицк. Будишин), наутро 10-го дня мы направились на близлежащие горы Чернебог и Белебог – по-лужицки Czorneboh и Bieleboh. Напомню, что Гельмольд из Босау упоминает в «Славянской хронике» Божество по имени Чернобог, которому поклонялись полабы (впрочем, в данном случае он писал точно не о лужичанах): «во время пиров и возлияний они пускают вкруговую жертвенную чашу, произнося при этом, не скажу благословения, а скорее заклинания от имени богов, а именно, доброго бога и злого, считая, что все преуспеяния добрым, а все несчастья злым богом направляются. Поэтому злого бога они на своем языке называют дьяволом, или Чернобогом, то есть чёрным богом» (I.52). При этом никакого Белобога не упоминает ни один надёжный древний источник – впервые о нём пишет лишь в конце XVI века склонный к выдумкам Давид Хитреус. Безусловно, если внимательно читать Гельмольда, то станет ясно, что под «добрым Богом» он имеет в виду Свентовита. Андрей Пауль в беседе со мной в Любеке высказал следующее мнение по поводу названий гор: он предположил, что название горы Чернебог – дре́внее, и возможно относящееся к языческому культу. А вот название Белебог – появилось намного позднее на основании романтических выдумок вроде тех, что видно у Давида Хитреуса, и потому приписано куда менее высокой и значимой горе на противопоставлении Чернебогу. Но я решил посетить обе возвышенности.
На самом деле это не то чтобы горы – их высота над уровнем моря около полукилометра, и на них не лежит снег. Это высокие холмы в цепи возвышенностей, которые тянутся на много километров во все стороны и предваряют начинающиеся уже в Чехии Судеты. Данное нагорье по-немецки называется Лужицким (Lausitzer Bergland). Гора Чернебог – самая высокая здесь (561 м); она лежит на север от деревни Cunewalde на юго-восток от Баутцена. На машине мы поднялись на вершину – сразу скажу, что даже автомобилю это далось не легко; если же вы решите подниматься туда на велосипеде или пешком, запаситесь большим терпением и многими часами; думаю, что не на машине за день подробно осмотреть обе горы не получится просто по времени. Чернебог поросла очень густым, диким лесом. Среди деревьев видны огромные валуны причудливых форм, напоминающие развалины древних построек великанов; но это природные образования. На самой вершине находится ресторан и башня рядом с ним. Мы немного погуляли здесь, я забрался в лес и обнаружил изумительно живописный валун с небольшими пещерками в нём.
Место это сильное, но когда я стал медитировать, мне пришло следующее. Как высочайшая гора в этой округе, обладающая некими могучими силами, она действительно была той священной для многих народов, живших здесь на протяжении тысячелетий, «лысой горой» где проходили их обряды и культы. Но никакого славянского Чернебога здесь не было. Тем не менее, лесные пейзажи и скрытые среди рощ валуны привели меня в восторг. Я с удовольствием пожил бы здесь ребёнком или отшельником, блуждая по горному лесу.
Белебог – на юг от упомянутой деревни Куневальде – оказался примерно тем же самым: серпантин дороги, рощи, валуны, а на вершине (499 м), впрочем, куда легче достигаемой – ресторан. Ничего славянского языческого я здесь не ощутил.
День 10-й и 11-й, завершающий поездку: (Дрезден,) Гломач, Вурцен, Шкейтбар, Мерзебург, Йютербог
Пришёл черёд последней главы о самой поездке, и предпоследнего в серии. Покинув в 10-й день посещённые утром горы Чернебог и Белебог, мы двинулись в Дрезден. Этот немецкий город имеет славянское название и корни, однако в изначальный план поездки входил проездом. Поскольку с горами мы развязались на удивление быстро, мы остановились здесь подольше – это, пожалуй, самый красивый в плане архитектуры пункт в ходе всего нашего путешествия, в данном отношении он превосходит даже Шверин и Берлин. Здесь по-русски говорил буквально каждый третий; многие подписи и стенды были по-русски. Осмотрев центр на реке Эльбе, мы посетили картинную галерею, главным экспонатом которой заслуженно считается «Сикстинская мадонна» Рафаэля. Но, как и в случае с берлинскими примечательностями, не буду подробно писать о Дрездене, потому что это не по славянской языческой теме. Тем более что ПО славянской языческой теме вскоре меня ждал очень приятный и значительный подарок судьбы.
Вдоль Эльбы мы двинулись далее на запад, к тем краям, где тысячу лет назад работал Титмар Мерзебургский. Первым после Дрездена стал источник племени гломачей, или, по-славянски, далеминцев. Титмар Мерзебургский пишет в своей «Хронике»: «Ломмач – это источник, расположенный не далее, чем в 2-х милях от Эльбы, который, образуя собой стоячее озеро, часто творит удивительные вещи, как то утверждают местные жители и как доказано многими очевидцами. Когда местным жителям благоприятствует славный мир, он не отказывает этой земле в плодородии, наполняя её пшеницей, овсом и желудями, а также делает радостными души людей, постоянно стекающихся к нему из соседних областей. Когда же настаёт суровое время войны, он кровью и пеплом даёт верный знак будущего её исхода. Всякий житель боится и почитает его больше, чем церковь, хотя надежда, возлагаемая на него, весьма обманчива. И вся та область, протянувшаяся от Эльбы вплоть до реки Хемниц, берёт своё название от этого источника» (I.3). Итак, источник далеминцев Ломмач почитался ими как Божество даже после крещения (очень раннего относительно лютичей или руян). И это неслучайно. Могу уверенно сказать, что их всех посещённых нами мест это было самым сильным и «вштыривающим» наряду разве что с Арконой! Я понимаю, что оно находится довольно далеко, например, от Рюгена или даже Берлина, но очень, очень настоятельно рекомендую его посетить. Это святое место безо всяких возражений. К тому же именно в близлежащем крае находились многие исторические места, например, крепости гломачей-далеминцев (как Гана или Любуша), которые столь подробно описывают источники (например, «Деяния саксов» Видукинда I.35 или «Хроника» Титмара I.16).
Добраться до родника оказалось непросто. Пользуясь туманными наводками немецкой википедии, да кое-какими подсказками из научной литературы, мы стали бродить по полям между деревнями Paltzschen и Dörschnitz на север от городка Ломмач, отталкиваясь, словно сыщики, от косвенных упоминаний. Исцарапавшись в малине и крапиве, пройдя пешком несколько вёрст, не без помощи интуиций, вспотев, мы, тем не менее, отыскали родник!
Когда-то этот ключ, в нескольких верстах на запад от Эльбы, создавал в округе целое озеро, как пишет Титмар и подтверждают позднейшие сведения, но оно было закопано в начале XIX века в сельскохозяйственных целях. Однако родник нельзя закопать: он вновь найдёт где пробиться наверх. Поэтому немцы спрятали его в трубы под полем. Место, где он выходит на поверхность, было нами найдено. Не могу не поделиться, как его найти, прилагаю и карту-схему. Итак. На выезде из Палчена в сторону Дёршница (дорога на север) на запад ведёт ещё одна, засаженная сливами, дорога. Пройдя по ней несколько сотен метров, вы обнаружите, что дорога мостом проходит над заброшенной и порядком заросшей железной дорогой (её нет на карте, но можно увидеть на спутниковых снимках). Спускайтесь туда – да, придётся продираться через заросли! – и идите ещё несколько сотен метров по ней или параллельно ей на север, в сторону Дёршница. Вокруг будут поля. Вскоре и железная дорога превратится в мост над небольшим ручейком, который несёт ту самую воду Ломмача. На западе от этого моста и будет место, где на поверхность из труб выходит родниковая вода, давая ручейку начало.
Я напился оттуда – отличная, чистейшая родниковая вода! Это изумительное место, святыню далеминцев, мне никак не хотелось покидать. Увы, я не сообразил запастись бутылями и наполнить их местной священной водой со всякими обрядовыми целями, зато умылся сам, искупал там наши обереги и напился. Пренастоятельно рекомендую включить родник Ломмач в паломнические маршруты по Полабью. В конце концов, не так уж много можно получить от подобной поездки материального, священного, если не считать камушков пляжа Арконы или чего-то подобного. А здесь – родниковая вода, которую язычники-славяне считали священной свыше тысячи лет назад – по-моему, очень круто и без особых аналогов.
В восторженных чувствах мы выехали ещё дальше на запад, и вскоре достигли Вурцена. Знаток не сразу поймёт, почему я решил посетить этот город, но повод есть, хотя критерии мои довольно забавные. Титмар пишет: после военного похода «лютичи, возвращаясь домой, в гневе сетовали на причинённое их богине оскорбление. Ведь некий вассал маркграфа Германа камнем продырявил её изображённый на знамени образ; слуги их, с возмущением поведав о том императору, получили в качестве возмещения 12 талантов. А переходя возле города Вурцен широко разлившуюся Мульду, они потеряли, вместе со славной свитой из 50 воинов, второй образ богини. Оставшиеся в живых, придя домой со столь дурным знаком, хотели, следуя побуждению злых людей, отказаться от службы цезарю; однако, позже, согласно общему решению и совету их знати, они переменили своё мнение» (VII.64). Таким образом, моей целью было посетить место, где утонуло знамя неназванной по имени Богини войны лютичей. Мульде оказалась действительно довольно большой рекой, больше чем Пена или Варнов, и также очень тёплой. Увы, поверхностный осмотр дна, с оптимистичной улыбкой, не принёс результатов в поиске утраченного тысячу лет назад знамени. После этого мы заехали в Лейпциг и заночевали здесь перед завершающим паломничество днём.
В 11-й день мы выехали в Шкейтбар, находящийся совсем рядом с Лейпцигом. Это название восходит к славянскому слову «Святобор», и означает, как нетрудно догадаться, священную рощу. Титмар пишет о своём предшественнике Вигберте, епископе Мерзебурга в 1004–1009 годах: «рощу, носящую имя Шкейтбар, которую жители почитали, как Бога, и с давних времён никогда не оскверняли, он полностью уничтожил, а на её месте построил святому мученику Роману церковь» (VI.37). Здесь впервые (последний день поездки!) и одновременно в последний раз мы попали под сильный дождь. Сейчас в этом маленьком городке ничего не напоминает о Святоборе. Когда я, преклонив колено, медитировал, мне пришло от этого места что-то вроде «да, было здесь такое.. но ушло, и уже давно глубоко спит. Вспоминай о нас».
Другой близлежащий пригород Лейпцига – Мерзебург. Здесь находится большой собор Иоанна Крестителя и святого Лаврентия, недавно отметивший тысячелетие. Этот собор был заложен Титмаром Мерзебургским – здесь он и похоронен. В отношении каких-либо языческих древностей славян город не известен, но поскольку, как и место трудов Гельмольда – Босау – он находился фактически по пути, мы посетили его.
Возвращение из Лейпцига в Берлин и завершение поездки увенчало посещение Йютербога. Нет никаких древних сведений о языческом культе славян здесь, однако они появились в эпоху романтических подделок. Пытаясь объяснить возможно славянскую этимологию названия города, некогда входящего в область расселения славян, некритичные учёные нового времени породили «кабинетного бога» Ютробога, якобы Бога утра, которому здесь в древности воздвигли каменный храм-обсерваторию, будто бы достоявший аж до XVI в. Вероятно, какая-то таинственная старинная постройка (или мегалит) здесь действительно могла существовать, порождая разные слухи; но чтобы приписать на таком основании славянам каменные обсерватории, надо обладать известной степенью безрассудочности. Ведь вершиной собственно архитектуры славян в отношении сакральном были простые деревянные храмы типа Гросс-Раденского – в основном же, по древним обычаям, они ставили святилища под открытым небом безо всяких зданий. Тем же вечером, 26 июля 2017 года, мы приехали в Берлин, закончив на этом своё 11-дневное паломничество по немецким землям полабских славян.
Таким образом, в этой рубрике осталось выйти последней, обобщающей и итоговой главе.
Итоги поездки и советы будущим паломникам
Вечером, 15-го июля 2017 года мы с женой (как и я, она не говорит по-немецки) прибыли в Берлин, впервые не-проездом посещая Германию, не имея ни единой брони отеля, ни единого представления где и как арендовать машину, как и что у нас вообще получится. У меня были лишь оптимистические планы увидеть места былых святынь полабских славян – хотя я вряд ли вполне понимал, что они представляют собой сегодня. Зато в моём портфеле были многочисленные бумаги с цитатами древних авторов и распечатками старых и современных карт. Полабские славяне, о язычестве которых известно почти также много, как о древнерусском, были захвачены и крещены германскими народами здесь уже в XII веке, а спустя ещё несколько столетий почти все они исчезли, растворившись среди доминирующего немецкого этноса. Я не знал, как сложится поездка, в которой мы были намерены посетить за примерно 11–12 дней около 40 пунктов – городов, гор, водоёмов, включая музеи и места прежних святилищ.
В ночь с 28 на 29 июля мы, уставшие, но чрезвычайно довольные поездкой, из того же Берлина улетели обратно в Питер. Боги эти дни были с нами – нужным образом складывалась погода, обстоятельства, да всё, что нам требовалось. Мы – случайно наткнувшись на офис до того нам неведомой фирмы по прокату авто – смогли на очень приятных условиях арендовать машину, которая нас ни разу не подвела. Да, один раз нам пришлось заночевать в машине после безрезультатных поисков отеля, и один раз мы попали на небольшой штраф – но эти единичные события словно для того и случись, чтобы мы поняли, как такое бывает. Лишь один раз шёл сильный дождь и лишь один раз я не нашёл в месте, которое мы посетили специально для того, требуемый мне объект (Фишеринзельский идол в музее Нойбранденбурга). Всё остальное сложилось просто прекрасно. Мы проехали и прошли за эти дни более 2500 км. Мы посетили более 40 точек, выбранных мною к посещению. Мы купались в море, ночевали в отелях с шикарным видом, бродили по древним рощам, умывались в священных водах. Мы посмотрели практически всё, что по старым текстам было надёжно связано с язычеством славян, хотя и пропустив несколько археологических объектов (типа Берен-Любхина или Пархима — там нынче ничегошеньки нет). Кое-где я находил больше, чем ждал – например, я не знал, что церковь в Гюцкове заложил Оттон Бамбергский, над проектом о котором я сейчас работаю. Колоссальное удовлетворение принёс факт находки родника Ломмач, в которой я не был уверен, но которая доставила мне как паломнику и учёному невероятную радость. Во многом «случайным» было то, что мы остановились в один из дней на ночёвку в Любеке в месте, в 15-ти минутах от которого живёт историк Андрей Пауль: мы этого не знали, но именно потому смогли с ним встретиться. В ходе посещения Арконы, пожалуй, ключевого пункта всей поездки, гадкий моросящий с утра дождь прекратился, вышло солнце – и я исполнил давнюю мечту (в возможности реализации которой тоже не был уверен) искупаться в море на том самом месте, где 900 лет назад стоял святой город и его храм.
Что можно пожелать, кроме подобного же расположения Богов будущим паломникам по полабским святыням в Германии? Дам несколько советов. Вряд ли кому-то, как мне, захочется охватить прям вот всё-всё. Мне – хотелось по ряду причин, не всегда паломнических, но иногда и научных. Зачем паломнику было бы посещать Босау или Мерзебург? В чём смысл смотреть на реку Мульде близ Вурцена, если это место знаменито лишь тем, что здесь больше тысячи лет назад утонуло языческое знамя? Но я хотел всё это увидеть, и увидел. Если ты, читатель, не так дотошен (а если так – то сам легко разберёшься как куда ехать), то вот что могу сказать – обычному язычнику.
- Советую сделать упор на остров Рюген. Это место оптимально по целому ряду причин.
1) Здесь полно святынь, которые венчает прекрасная Аркона, круче которой в бывшем Полабье попросту ничего нет. Кроме неё на Рюгене же святыни это – Кореница, Ясмунд, можно посмотреть памятники Бергена-на-Рюгене, Альтенкирхена, Гёрена, мегалиты и т.д. Именно Рюген – место, крестившееся из всего славянского мира позже всех (1168 год, почти на 200 лет позже Руси).
2) Это морской курорт, и как говорят, в августе здесь сносное море. Правда, на середину июля я назвал бы его прохладным. Здесь развитая туристическая инфраструктура и много отелей. Не верьте, что их невозможно снять в тот же день. Можно, интернет (и booking.com) в помощь.
3) Это крайне живописное место. Практически всё, что мы видели в ходе очень длинных поездок по всей северо-восточной Германии, здесь тоже представлено в типичном виде: поля злаков и кукурузы, ветряные электростанции, хорошие дороги и красивые домики. Здесь, правда, нет больших городов, но честно говоря, современный западноевропейский город – зрелище очень «на любителя».
4) Это компактное место. Размеры Рюгена по наиболее удалённым точкам примерно 40 на 50 км (немногим более Питера в пределах КАД). Здесь можно арендовать велосипед и при наличии нескольких дней, должной погоды и терпения, успеть посетить всё, что необходимо. При наличии же машины от любого места в любое здесь можно попасть самое дольшее за полчаса.
5) Наконец, по моим впечатлениям, это в целом самое сильное место в сакральном отношении. Языческие Боги ещё имеют там свои влияния. Походите по этим камушкам под мысом Аркона, и уверен, вы ощутите их тоже. Местные камушки, кстати, могут стать отличными «сувенирами», подарками единоверцам и материалом для всяких оберегов и святынь. Нас пугали какими-то слухами что к ним могут придраться на таможне, но ничего подобного не было, да я особо и не верю в такое. Закрутили немалый пакетик – и в багаж авиаперелёта. Кстати, есть информация, что каждый день в 14.00 внутрь Арконы, за вал проходит экскурсия, на которой туристам рассказывают, дескать, вот остатки храма. Но.. вряд ли это действительно они) - Вагрия и земли бодричей, земля Прове и Живы – далеко не так сильны. Бедными, одинаковыми и невзрачными кажутся города лютичей по реке Пене и чуть южнее, в краю Редегоста (это не только моё мнение, но и Андрея Пауля, который откровенно сказал, что они не стоят посещения, но я ж хотел), хотя в Плёне и Ратцебурге, в Гюцкове и в земле ратарей близ Толлензе тоже есть какая-то особая атмосфера. Очень достойно в бодрическо-лютических землях выглядит Гросс-Раден, на который можно смело отводить если не целый день, то во всяком случае бо́льшую его часть – это реконструкция древнеславянского городища, включая и уже знаменитый храм.
- Если же вы любители глухих местечек на лоне природы – то советую отправиться в Лужицу, к горам Чернебог и Белебог. Они по-своему сильны, хотя это и не Аркона – зато там нет недостатка в дебрях и пейзажах. Увы, они неблизко от Рюгена. Стоит взять на заметку, что там холоднее, чем на равнинах.
- Если уж вы отправитесь в Лужицу, то непременно разыщите родник Ломмач не столь уж далеко от гор Лужицы (час-полтора езды на машине на запад). Здесь, недалеко от Эльбы, или Лабы, по которой славяне этих краёв и называются полабскими, находится, на мой взгляд, вторая по силе святыня после Арконы. Более того – если «святость» камушков с арконского берега даёт им лишь ваше мнение «ну где-то здесь же был святой город..», то с тем, что священна вода Ломмача – без возражений согласились бы и старые язычники. Вода – питьевая; хотя я её на анализы не сдавал, но пил смело и с удовольствием.
- В туристическом отношении – без связи с языческими славянскими древностями – есть что посмотреть в Гамбурге, Любеке, Ростоке, Штральзунде, и особенно Дрездене, Берлине и Шверине. Всё остальное.. вряд ли. При умелом формировании маршрута можно совмещать такого рода точки, море (хотя и летняя Балтика всё же остаётся севером, Балтикой) и собственно паломничество. Не бойтесь арендовать машину – хотя освоить все отличия дорожных разметок, правил и парковки будет вначале непросто. Не запускайте штрафы, потому что уже через неделю они могут вырасти впятеро.
Если бы мне надо было составить рейтинг самых-самых советуемых к посещению славянским языческим паломником мест Германии, он бы звучал примерно так: 1 место — остров Рюген; 2 место — родник Ломмач; 3 место — реконструкция Гросс-Раден; 4 место — гора Чернебог. Не уверен, что прочие места, если вы не фанат темы, способны сравниться с указанными в репрезентативности, силе и в том, что могут дать вам эти.
И, в конце концов, пишите мне в личку. Где смогу, подскажу. Благодарю за внимание.
Автор: Олег Владиславович Кутарев
Все фотографии автора
Для лаборатории: «Славянское Новоязычество»
07.2017.
